Большинство увлеченных эзотерикой и психологией искателей живут ради развития в эдакой «школе жизни». Словно Всевышний где-то над облаками обозначил победную планку и обязал ее брать. Не из любви к прыжкам и вершинам, а потому что «надо». А если не получается, значит, тужиться надо сильней, иначе — небесные санкции.
В итоге живут люди всю жизнь в страхе, что отстают от какого-то важного графика, определяющего их судьбу, и чувствует себя неудачниками. Словно жили, вообще, зря. Ведь надо с великими достижениями и высшим смыслом. Если сейчас зазвучала одна из струнок вашей души, тогда представьте, что к вам спустился ангел и принес уточняющую весть. Оказывается, развиваться и брать высоты не надо. Можно… в качестве забавы. Но вовсе не надо. Все иначе. Оказывается, ваша основная задача в этой жизни — просто быть счастливым человеком. И все.
Не надо стараться стать лучше, не надо покорять вершины, очищать карму, добиваться медалей и сертификатов, не надо срывать аплодисменты. От вас, вообще, ничего не требуется.
Просто будьте счастливы! А если не получается — тоже нестрашно. Счастье — хоть и основная задача, но вовсе не обязательная. Можете жить, вообще, как хотите.
Смех
Смеялись вы когда-нибудь несколько минут подряд не в силах остановиться? Мне знаком такой смех. Каждый раз эту реакцию запускала не какая-то шутка, а проясняющий новый взгляд. Целый слой затвердевших убеждений неожиданно рассыпался в смехе. Концептуальные крепости оборачивались призрачными иллюзиями и на глазах лопались. Привычные роли вылезали одна за другой и с ходу со смехом разоблачались. Мелькали воспоминания о времени, когда я не умел эти роли играть. Так хотелось почувствовать себя серьезным взрослым человеком. Лет с пяти. И я так старался. И верил. И вдруг видишь, как все это наиграно.
А за всеми раздвинутыми ширмами остается ребенок — финальная ипостась, свободная от претензий на знание жизни. С детства нас приучают верить, что серьезная энергетика взрослого мира и есть реальная жизнь. А игривая легкость — этап наивности, которую надо «перерасти». В итоге покупаемся на серьезность с полоборота. Отыгрываем свои драматичные роли, будто только это и есть реальность. Возможно, присущий стрессу, нервный смех пробивается, когда градус драматичности так зашкаливает, что верить в серьезность жизни с прежним упрямством уже просто не получается.
А за всеми раздвинутыми ширмами остается ребенок — финальная ипостась, свободная от претензий на знание жизни. С детства нас приучают верить, что серьезная энергетика взрослого мира и есть реальная жизнь. А игривая легкость — этап наивности, которую надо «перерасти». В итоге покупаемся на серьезность с полоборота. Отыгрываем свои драматичные роли, будто только это и есть реальность. Возможно, присущий стрессу, нервный смех пробивается, когда градус драматичности так зашкаливает, что верить в серьезность жизни с прежним упрямством уже просто не получается.
Смех — просветляющее лекарство для души. Он разоблачает драматизм жизни вспышкой облегчения. Мы смеемся, когда важность раздутых значений на глазах рассыпается. Трагизм, познавшего жизнь старца, оказывается нелепым детским капризом.
Искренность
«Любовь» — слово, измученное толкованиями, от его применения через раз веет наигранным, приторным пафосом. Но если в любовь не верить совсем, жизнь становится серой и холодной, словно траурный осенний день. Любовь зовут наивным идеалом, пока принимают свои вчерашние разочарования за конечную правду жизни. Вся тяжесть мира — в заезженных засохших концепциях. Но любовь есть. Сначала мы находим ее в отношениях, творчестве, дружеском созвучии. Затем она прорывается через искренность, когда перестаешь играть и рискуешь раскрываться настежь.
«Нормальные» люди пугаются искренности, принимают за безумие. Они и так с трудом отыгрывают свои натужные притворные роли. От искренности же их начинает лихорадочно знобить. Она опаляет фальшь и срывает маски. А привлекает искренность, когда ложь опостылела.
Любовь — это принятие настоящего — об этом на progressman.ru уже говорил здесь. Когда заглядываешь в эпицентр раздутой серьезности в собственной душе, и осмеливаешься опознать ее лживость, любовь заряжается чем-то жизнеутверждающим и звучит еще естественней.
Свежесть
Старыми себя чувствуют вовсе не от умудренности богатым опытом. Старыми себя чувствуют, когда увязают в болоте исчерпавших себя убеждений, и принимают его за реальную жизнь. Не большая мудрость приводит к печали, а скорей — недостаточная. Большая приводит к живой и свежей непосредственности. Необязательно путешествовать и сверкать звездой в эпицентре событий, чтобы чувствовать приключение жизни. Удивление — это пробуждающее осознание себя в настоящем. Чудо и новизна мгновения уже здесь и сейчас. Достаточно признавать свое незнание, замечать, что видишь этот мир впервые.
Вы уверены, что жили до этого мига? А что, если вы со всей своей памятью и убеждениями о прошлом появились в готовом виде прямо сейчас? Что помимо ваших серьезных мыслей доказывает обратное? Мы все просто накололи самих себя своими серьезными концепциями и ролями. Когда осознаешь, какая это блажь — роль взрослого, понимающего в жизни человека, и перестаешь стыдиться своего незнания, за всеми масками раскрывается игривый ребенок. Мы любим смех потому что он помогает преодолеть изжившие себя границы, от которых веет усталостью.
Вы уверены, что жили до этого мига? А что, если вы со всей своей памятью и убеждениями о прошлом появились в готовом виде прямо сейчас? Что помимо ваших серьезных мыслей доказывает обратное? Мы все просто накололи самих себя своими серьезными концепциями и ролями. Когда осознаешь, какая это блажь — роль взрослого, понимающего в жизни человека, и перестаешь стыдиться своего незнания, за всеми масками раскрывается игривый ребенок. Мы любим смех потому что он помогает преодолеть изжившие себя границы, от которых веет усталостью.
Психологическое оздоровление — это управляемое безумие. Лучший инсайт — самая смешная шутка, бьющая точно в цель — в крепчайшие опоры серьезности жизни.