Медитация осознанности — восточная практика, имеющая историю в более чем два тысячелетия, которая в последние несколько лет привлекла внимание западных ученых-нейробиологов. Под “осознанностью” в данном случае понимают осознание своего психологического и физиологического состояния в данный момент времени. В этом обзоре обобщаются различные гипотезы, касающиеся эффектов медитации осознанности и связанных с ними изменений в головном мозге; в дальнейшем освещаются некоторые наиболее уместные теории, имеющие дело с различными аспектами сознания. Наконец, предлагается взгляд на связь медитации осознанности и сознания, подкрепленный определением областей головного мозга, вовлеченных в оба процесса: передней поясной коры (ППК), задней поясной коры (ЗПК), островка Рейля и таламуса.
1. Вступление
Медитация — практика, существующая на протяжении многих веков. Она включает в себя различные техники и может быть обнаружена в различных культурах, от Индии и Китая до арабских и западных стран. Тем не менее, медитация традиционно была связана с восточной культурой и духовностью, особенно в индийской религии – Индуизме, в древних письменах (Ведах) которой содержатся наиболее ранние упоминания об этой практике; медитация также является ключевым элементом философии Буддизма. (Siegel c соавт., 2008)
В последние годы идея медитации стала более привычной для западных сообществ, в особенности благодаря интересу к Буддизму, обеспеченному харизмой нынешнего Далай Ламы Тензина Гьяцо. Более того, практики медитации изучались в различных научных исследованиях, результаты которых привлекли повышенное внимание к этим практикам в контексте психотерапевтического лечения и здравоохранения. (Samuel, 2014; Tang с соавт., 2015).
В то время, как не существует единого всеобъемлющего определения понятию «медитация», возможно интуитивно понять, что она собой представляет, обозначив, чем она не является. Медитация не является ни методом очищения сознания, ни методом достижения эмоциональной невозмутимости. Это не способ преследования состояния блаженства и не способ избежания печали и боли (Siegel с соавт, 2008). Также она не предполагает изолированного образа жизни.
Часто медитативное состояние неуместно связывают с эзотерикой и мистицизмом. Но монах из Тхеравады Nyanaponika Thera (1998) ясно подчеркивает, что «осознанность (ориг. англ. “mindfulness”, прим. переводчика) […] вовсе не «мистическое» состояние, находящееся вне кругозора и досягаемости обычного человека. Это, наоборот, нечто достаточно простое и распространенное, и очень знакомое нам. Это элементарное проявление свойства, известного как «внимание», одной из главных функций сознания, без которой вовсе не может быть восприятия каких бы то ни было объектов.» (Thera, 1962). Как будет показано дальше, эта позиция позволяет рассматривать явление медитации с нейробиологической точки зрения.
В то время, как существует множество различных техник медитации, все они объединены основополагающей идеей «сати», что в переводе с пали означает «осознанность», «внимание» (ориг. англ. “mindfulness”, прим. переводчика). Впервые это слово было переведено на английский язык в 1921 году (Awasthi, 2012; Siegel с соавт., 2008). Сати также является центральной идеей философии Буддизма. Jon Kabat-Zinn – пионер подхода «осознанности» в контексте терапии – определяет это состояние сознания как «осведомленность, которая возникает путем намеренного обращения внимания, в данный момент времени, и без оценки опыта, происходящего в данный момент» (Kabat-Zinn, 2003).
Цель этого обзора: синтез результатов исследований морфологических и функциональных изменений, обнаруживаемых у медитирующих людей с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) с полученными нейробиологами данными, описывающими нервные процессы, обеспечивающие возникновение и поддержание сознания.
2. Различные стили медитации
Согласно данным Siegel (2008), можно выделить три техники медитации в рамках «медитаций, основанных на осознанности» (МОО).
Медитация концентрации. Эта техника основана на концентрации внимания на отдельном объекте, например, на дыхании или на мантре. Главная установка – направлять внимание обратно к фокусному объекту каждый раз, когда практикующий замечает, что оно уходит в сторону. Палийский термин для этой техники — «самата бхавана», что можно перевести на Русский язык как «способствовать концентрации».
Медитация осознанности. В этой технике не используется фокусный объект, она направлена на изучение изменяющегося опыта, происходящее во времени. Главная установка – направлять внимание на все, что происходит в сознании от одного момента к другому. Палийский термин для этой техники — «випассана бхавана», что переводится как «способствовать внутренней осведомленности».
Медитация «добра и любви». В этой технике разум направлен на сосредоточение на кротких утверждениях, таких как «Да буду я и все другие существа в безопасности, счастливы, здоровы, и да будем мы жить в простоте». Цель – смягчить эмоции и наблюдать за опытом без стремления судить, свободно от подавляющей эмоциональности. Палийский термин для этой техники — «метта бхавана», что переводится как «способствовать уверенности».
В то время как эти три техники самостоятельны, они могут быть использованы вместе; фактически они все способствуют «сати» и, в то же время требуют постоянной поддержки в некоторого рода цикличном мыслительном процессе.
3. Медитация и мозг
Начиная с ранних стадий своего развития, медитация рассматривалась как основной метод повышения осознания и поддержания физического и психического здоровья (Siegal с соавт., 2008). Поэтому неудивительно, что за последние несколько лет «вмешательства, основанные на осознанности» (ВОО), являющиеся терапевтическими подходами, основанными на МОО, привлекают все больше интереса в различных направлениях, начиная с физиологии и нейробиологии и заканчивая здравоохранением и образованием (Chiesa and Serretti, 2010; Hölzel с соавт., 2011). Снижение стресса, основанное на осознанности (ССОО), когнитиваная терапия, осонованная на осознанности (КТОО), интегративная тренировка тела и разума (ИТТР) являются наиболее известными техниками ВОО. В частности ССОО, которое было разработано в 1979 году в Университете Массачусетского Медицинского Центра (Kabat-Zinn, 2003), в настоящее время используется в качестве альтернативного или интегративного клинического подхода к лечению психологических отклонений у людей с хроническими заболеваниями (Chiesa и Serretti, 2011; Merkes, 2010). Тем не менее, понимание нейроанатомических и функциональных корреляций, на которых основана польза ВОО, еще не полностью сформировано. (Tang с соавт., 2015).
Несмотря на существование различных стилей медитации и техник ВОО, «сати», или «осознанность», — это аспект, объединяющий их все. Как мы увидели, состояние осознанности характеризуется сознательным обращением внимания на происходящий в данный момент опыт (Kabat-Zinn, 2003). Таким образом, так как осознанность напрямую включает в себя как сознание, так и внимание, нервные корреляты этих мозговых процессов и этих медитативных состояний должны проявляться очень схоже.
Интероцептивное Внимание (ИВ) выделяется как ключевой процесс в медитации осознанности. Интероцепция представляет собой несколько ощущений организма, связанных с пищеварением, кровообращением, дыханием и проприоцепцией (Farb et al., 2013).
Нейроанатомические исследования предоставили доказательства проецирования спино-таламо-котрикальных проводящих путей на зернистую среднюю области островка, которые, как считают, функционируют как первичная интероцептивная кора (Flynn, 1999). Более того, нисходящие проекции к сенсорным и моторным областям ствола мозга берут начало от островка и передней поясной коры (ППК) (Craig, 2009a).
В недавнем эксперименте Farb и соавт. (2013) было обнаружено, что после 8 недель ССОО у участников выявлялась повышенная функциональная пластичность в средней (то же самое) и передней островковых областях, связанных с осознанием настоящего момента (Craig, 2009a; Farb et al., 2007). Более того, практика медитации осознанности может способствовать функциональной связи между задней областью островка и передней островковой извилиной, усиливая таким образом общую активацию передней области островка и, в то же время, ослабляя вовлечение дорсомедиальной префронтальной коры (ДМПФК) (Farb et al., 2013). Выключение ДМПФК может также обнаруживаться в связи с экзогенной стимуляцией интероцептивных сигнальных путей, например во время растяжения желудка (Van Oudenhove et al., 2009). Напротив, активация ДМПФК связана с исполнительным контролем поведения, связанного с резким переключением внимания во время решения проблем (Mullette-Gillman and Huettel, 2009) и, возможно, либо со стимул-независимой, либо со стимул-ориентированной мыслью в состоянии «блуждания ума» (ориг. англ. “mind-wandering”, прим. переводчика) (Christoff и соавт., 2009).
Таким образом, выключение ДМПФК после ССОО может быть одним из признаков, которые помогут отличать состояния «осознанности» и «блуждания ума», а также состояния «осознанности» и интеллектуальной нагрузки (Farb и соавт., 2010; Farb и соавт., 2007).
В недавнем исследовании, направленном на оценку эффектов практики медитации осознанности, сравнивались ССОО и аэробные упражнения для снижения стресса. Результаты показали, что только ССОО значительно способствует контролированию негативных эмоций у людей с социальной тревожностью. Авторы сообщают, что такой эффект может быть связан с функциональной интеграцией различных различных нейронных сетей мозга, происходящей во время соматического, аттенционного и когнитивного контроля (Goldin с соавт., 2013).
Целью других исследований было выяснение того, может ли практика медитации в долгосрочной перспективе являться причиной структурных изменений в головном мозге; предполагалось, что медитация в долгосрочной перспективе может быть связана с утолщением коры, особенно префронтальной и правой передней островковой ее частей, вовлеченных в процессы внимания, интероцепции и переработки сенсорной информации (Lazar и соавт., 2005; Sato и соавт., 2012). Нужно отметить, что в одном из исследований удалось определить участников, занимающихся и не занимающихся медитацией, на основании несколько различных паттернов в различных участках головного мозга (Sato и соавт., 2012). В этом исследовании выяснялось, может ли один субъект быть идентифицирован как человек, регулярно практикующий медитацию, с помощью многовариантного метода распознавания паттернов, такого как метод опорных векторов (МОВ). Точность МОВ равнялась 94,87%, позволяя точно идентифицировать 37 из 39 участников. Правая прецентральная извилина, левая энторинальная кора, кора правой покрышечной части нижней лобной извилины, базальная часть скорлупы справа и таламус с обеих сторон оказались самыми информативными областями мозга, использованными для классификации. Вовлеченность этих областей позволяет предположить потенциал медитации осознанности в увеличении внимания и узнавания чувств организма, а также потенциал для улучшения навыков интероцептивного наблюдения (Kozasa с соавт., 2012; Lazar с соавт., 2005).
4. Нейробиология сознания
Как мы увидели, понятия осознанности и сознания неразрывны. Как нейрофизиологические, так и нейроимиджинговые исследования предоставили доказательства того, что нервные корреляты сознания могут быть описаны на основании двухмерной модели, основанной с одной стороны на параметре уровня возбуждения, а с другой на параметре интенсивности различного содержания опыта (Cavanna с соавт., 2011; Laureys, 2005; Laureys с соавт., 2004; Nani с соавт., 2013). В этих рамках возбуждение определяет количественные характеристики сознания, в то время как содержание определяет качественные характеристики субъективной осознанности (Blumenfeld, 2009; Plum and Posner, 1980; Zeman, 2001). Другими словами, уровень возбуждения устанавливает степень бодрствования, высшей степенью которого является полная настороженность, промежуточными — сонливость и сон, низшей — кома (Baars с соавт., 2003; Laureys и Boly, 2008). Для поддержания сознания необходима связь таламо-кортикальных сетей и ретикулярной формации моста и среднего мозга посредством восходящих проводящих путей. (Steriade, 1996a, b).
Понятие содержания опыта включает в себя всё, что может возникнуть в сознании, например чувства, эмоции, мысли, воспоминания, стремления и т.д. Они, вероятно, вызываются воздействиями между экзогенными факторами (например, средовыми стимулами) и эндогенными факторами (например, стимулами, возникающими в самом организме). Таким образом, понятие содержания может быть разделено на наружную осведомленность (то, что воспринимается посредством органов чувств) и внутреннюю осведомленность (мысли, независимые от специфических средовых стимулов) (Demertzi с соавт., 2013) [Рис.1].
(картинка кликабельна)
Рисунок 1. Двухмерная модель сознания.Согласно двухмерной модели, нервные корреляты сознания могут быть описаны на основании как уровня возбуждения (от полной настороженности до комы), так и различным содержанием опыта, которое также может быть разделено на наружную и внутреннюю осведомленность.
Это разделение важно потому, что во внутреннюю и наружную осведомленность, по всей видимости, вовлекаются различные нервные корреляты. Demertzi с соавт. (2013) описали «сеть внутренней осведомленности», которая включает в себя заднюю поясную кору (ЗПК), ППК, предклинье и медиальную префронтальную кору (МПФК), и «сеть наружной осведомленности», включающую в себя дорсолатеральную префронтальную кору (ДЛПФК) и заднюю париетальную кору (ЗПарК).
Взаимодействие между этими двумя сетями создает так называемое «глобальное нейронное рабочее пространство», которое, как считается, играет фундаментальную роль в поддержании сознания (Baars с соавт., 2003; Dehaene и Changeux, 2011). Более того, было показано, что структуры сетей внутренней и наружной осведомленности частично накладываются на некоторые области, вовлеченные в Сеть Режима «По-умолчанию» (СРП), такие как ЗПК, предклинье и МПФК, а также с некоторыми областями, вовлеченными в Сеть Салиенции (СС), такие как ППК и таламус, и в Центральную Исполнительную Сеть (ЦИС), такие как ДЛПФК и ЗПК.
4.1. Сознание и самосознание
В пределах нейробиологических исследований сознания выдвигаются другие важные и обсуждаемые проблемы, такие как происхождение личности, формирование самосознания и взаимоотношения межу сознанием и самосознанием. Понятие личности трудно определить как понятие сознания. Многие исследования (Metzinger и Gallese, 2003; Pacherie, 2008; Roessler и Eilan, 2003), сосредоточенные на центральном представлении различных частей организма, связали чувство личности с другими понятиями, такими как акцептор результата по Анохину (ориг. англ. “agency”, прим. переводчика) – то есть, «чувство, что действия индивидуума являются последствиями его намерений» (Seth с соавт., 2012) – и олицетворение – то есть, «чувство присутствия в физическом теле» (Arzy с соавт., 2006). Акцептор результата и олицетворение могут быть связаны с так называемой «минимальной феноменальной самостью» (МФС), под чем подразумевается «опыт бытия отдельным, целостным объектом, способным к глобальному самоконтролю и вниманию, обладающим телом и локацией в пространстве и времени» (Blanke и Metzinger, 2009). МФС может быть нарушена у людей с травмами головного мозга, которые с большой долей вероятности могут испытывать аутоскопический опыт (Blanke с соавт., 2004; Blanke и Mohr, 2005; Brugger, 2006; Devinsky с соавт., 1989).
Система представлений, основанная на понятии акцептора результата в связи с интероцептивным предиктивным кодированием, была выдвинута с целью рассмотрения чувства сознательного присутствия, которое было определено как «субъективное чувство реальности мира и личности внутри мира» (Seth с соавт., 2012). Эта модель характеризуется предиктивными сигналами акцептора результата и полагается на механизм ошибки интероцептивной предикции, осуществляемый в восприятии состояния организма через автономные физиологические ответы, которые часто вовлечены в генерацию эмоций (Craig, 2009b; Critchley с соавт., 2004). Механизм интероцепции традиционно считался связанным только с висцеральными ощущениями, но современные нейроанатомические и нейрофизиологические исследования позволяют предположить, что он может также включать в себя информацию от мышц, суставов, кожи и органов. И вся эта различная информация, судя по всему, совместно обрабатывается.
Согласно этой модели, чувство сознательного присутствия возникает, когда интероцептивные предиктивные сигналы и истинные входные сигналы соответствуют друг другу, при этом ошибочные сигналы подавляются (Seth с соавт., 2012) [Рис. 2].
Рисунок 2. Схематичная модель чувства присутствия. Когда интероцептивные предиктивные сигналы и входящие сигналы соответствуют друг другу, ошибочные сигналы подавляются и возникает чувство присутствия (адаптация от Seth с соавт., 2012).
К корковым областям, которые, как предполагается, играют ключевую роль в этом процессе, относятся орбитофронтальная кора, ППК и островок Рейля (Critchley с соавт., 2004); в частности, было предположено, что островок отвечает за интеграцию между интероцептивными и экстероцептивными сигналами, таким образом способствуя генерации субъективных эмоциональных состояний (Cauda с соавт., 2011; Seth с соавт., 2012).
Что интересно, передняя область островка и ППК являются одними из немногих областей человеческого мозга, в которых присутствуют нейроны фон Экономо (НФЭ) (Craig, 2004; Sturm с соавт., 2006; von Economo, 1926, 1927, von Economo и Koskinas, 1925). Эти большие веретенообразные нейроны, как предполагалось, вовлечены в восприятие состояний организма (Allman с соавт., 2005; Cauda с соавт., 2014). Более того, недавно их связали с нервными коррелятами сознания на основе двух принципиальных морфологических и цитохимических результатов исследований (Cauda с соавт., 2014; Cauda с соавт., 2013; Critchley и Seth, 2012; Medford и Critchley, 2010; Menon и Uddin, 2010). Во-первых, сознание, вероятно, поддерживается длинными связями (Cauda et al., 2014; Dehaene и Changeux, 2011; Dehaene с соавт., 1998), а НФЭ проецируются на большие расстояния. Во-вторых, НФЭ селективно экспрессируют высокие уровни бомбезин-зависимого белка нейромедина В (НМВ) и гастрин-рилизинг пептида (ГРП), которые «вовлечены в переферический контроль пищеварения и также принимают участие в обеспечении сознательной осведомленности о состояниях организма» (Allman с соавт., 2010, 2011; Cauda с соавт., 2014; Stimpson с соавт., 2011).
В рамках модели, предложенной Seth, НФЭ могут проецироваться на автономные висцеральные ядра (например, околоводопроводное серое вещество и ядра парабрахиальной области), которые в значительной степени вовлечены в интероцепцию (Allman с соавт., 2005; Butti с соавт., 2009; Cauda с соавт., 2014; Craig, 2002; Seeley, 2008). Передняя область островка и ППК, которые функционально (Taylor с соавт., 2009; Torta и Cauda, 2011) и структурно (van den Heuvel с соавт., 2009) неразрывны, являются частью СС (Medford и Critchley, 2010; Palaniyappan и Liddle, 2012; Seeley с соавт., 2007b). Эта сеть отвечает на поведенчески значимые события и вещи, распознавая релевантные аспекты и качества, по которым они отличаются от окружающей среды. Таким образом, кажется правдоподобным то, что СС может играть критическую роль в модели, предложенной Seth, обрабатывая экстрацептивные сигналы с опреленной салиенцией (Seth с соавт., 2012). Более того, недавние доказательства позволяет предположить, что определенная часть СС (например, передняя область островка) может индуцировать переключение между ЦИС и СРП, таким образом направляя внимание на внешнюю или внутреннюю среду (Bressler и Menon, 2010).
4.2. Сознание и прогностические функции мозга
Еще одна гипотеза, согласно которой осознание настоящего момента в большой степени зависит от нейрофункциональных механизмов, предназначенных для формирования прогнозов, была выдвинута Moshe Bar (2007). Его теория «проактивного мозга» гласит, что мозг постоянно делает прогнозы на основе сенсорной и когнитивной информации. Гипотеза Bar подтверждается наблюдениями, в которых было выявлено, что большинство СРП, активных во время состояния покоя (Tang с соавт., 2012), совпадают с областями мозга (МПФК, медиальная париетальная кора, медиальная височная доля), которые активны во время исполнения задач, требующих ассоциативной разработки (Bar с соавт., 2007).
Схожий взгляд на архитектуру мозга может быть прослежен в гипотезе «Байесовского мозга», согласно которой «мы [всегда] пытаемся делать выводы о причинах наших чувств на основании генеративной модели мира.» (Dayan с соавт., 1995; Friston, 2012; Gregory, 1980; Kersten с соавт., 2004; Knill и Pouget, 2004; Lee и Mumford, 2003). Вследствие этого мы часто пытаемся предсказать будущее, принимая во внимание статистическую историю предыдущих событий и стимулов (Bar, 2007).
Все эти прогностические теории (модель, предложенная Seth, гипотезы «проактивного мозга» и «Байесовского мозга») могут быть оценены заново в рамках более общего контекста «принципа свободной энергии» (Friston с соавт., 2006), согласно которому «любая самоорганизуемая система, находящаяся в равновесии со своей средой, должна минимизировать свою свободную энергию» (Friston, 2010). Свободная энергия может рассматриваться как разница между распределением энергии среды, которая действует на биологические системы, и распределением энергии, заключенной в организации этих биологических систем. Другими словами, свободная энергия возникает благодаря обмену энергией между биологическими системами и их средой (Friston с соавт., 2006). Таким образом, если рассматривать индивидов как суммацию их моделей мира, им необходимо найти состояние равновесия, при котором их свободная энергия минимизированна. И возникновение сознания кажется наиболее подходящим способом достижения и поддержания этого равновесия.
4.3 Теория глобального рабочего пространства мозга
Как было описано в предыдущих абзацах, огромные веретенообразные НФЭ, вероятно, играют важную роль не только в предиктивных моделях функционирования мозга, но также в теориях, направленных на рассмотрение возникновения сознания. В частности, НФЭ, вероятно, являются основными в «Модели глобального рабочего пространства» развития сознания (Baars, 1988; Dehaene и Changeux, 2011). Эта модель предполагает наличие двух разных вычислительных пространств в пределах головного мозга (Dehance с соавт., 1998). Одно из них является сетью, состоящей из различных функционально специализированных модульных подсистем (Baars, 1988; Shallice, 1988). Каждая подсистема располагается в определенном корковом регионе и имеет связи средней дальности с другими областями (Mesulam, 1998). Другое является распределенным глобальным рабочим пространством (ГРП), состоящим из нейронов, перекрестно соединенных посредством горизонтальных двухсторонних проекций большой дальности. Концентрация этих нейронов вариативно связана с различными участками мозга. Эти проекции большой дальности могут легко объясить свойство отчетности (ориг. англ. “reportability”, прим. переводчика) (Weiskrantz, 1997), которое является характерным признаком феномена сознания. По сути, в пределах ГРП участки, отвечающие как за речь, так и за моторику, могут быть соединены с ассоциативными участками, которые имеют дело с содержанием опыта.
Согласно этой модели, «то, что мы ощущаем субъективно как сознательное состояние» обусловлено распределенным доступом к информации в пределах общего глобального пространства, существование которого обеспечивается наличием проекций большой дальности (Dehaene и Neccache, 2001). Как следствие, сознательные стимулы, судя по всему, являются менее выражеными в специфических процессах и более выраженными в бессознательных (Dehaene и Changeux, 2001). Более того, есть доказательства того, что ГРП активируется во время нерутинных задач, постепенно выключается в процессе обучения и внезапно снова становится активным в случае обнаружения ошибки (Dehaene с соавт., 1998). С нейроанатомической точки зрения, областями мозга, которые, возможно, связаны с ГРП, являются дорсолатеральная префронтальная кара и ППК (Dehaene с соавт., 1998), которые таким образом, как полагается, вовлечены в процесс осознания субъективных состояний (Grafton с соавт., 1995; Sahraie с соавт., 1997).
5. Обсуждение
Практика медитации осознанности может быть эффективна в отношении повышения внимания, контроля и ориентации, а также улучшения когнитивной гибкости. Многие практикующие описывают свои ощущения во время медитации, как «сосредоточенное осознание» и «не требующее усилия действие» (Garrison с соавт., 2013). Соответственно, Tang с соавт. (2012) наблюдали, что усилие, которое необходимо прикладывать для сохранения внимания, как правило, постепенно уменьшается во время медитативной сессии.
Если гипотеза о том, что медитация осознанности может оказывать воздействие на сознание, является верной, мы предполагаем существование некоторой степени перекрытия между областями мозга, вовлеченными в каждый из этих процессов и, как следствие, изменение в активности этих областей по крайней мере у людей, практикующих медитацию регулярно в течение длительного периода времени. Наряду с этой гипотезой, современные исследования указали на то, что некоторые основные области мозга строго связаны как с медитацией, так и с сознанием [Рис. 3] [Рис. 4].
Рисунок 3. Области мозга, вовлеченные как в медитацию осознанности, так и в сознание. Наверху: островковая кора и префронтальные латеральные области (слева), медиальные области (справа). Снизу: таламус.
Рисунок 4. Осознанность и взаимодействие областей мозга. Рисунок показывает наиболее цитируемые случаи взаимного употребления терминов “медитация” и “осознанность” в научной литературе. Участки мозга, одновременно вовлеченные в процессы как медитации, так и осознания, имеют больший коэффициент Жаккара, что показано на рисунке более толстой радиальной линией.
Вовлеченность этих четырех из этих областей (островка, ППК, ЗПК и префронтальной коры (ПФК)), активность которых, как считается, крайне релевантна в поддержке как медитативного, так и сознательного состояний, рассмотрена в следующих параграфах.
5.1. Роль островка Рейля и ППК
Существуют доказательства того, что при глубокой медитации полосатое тело, левая доля островка и ППК функционально активны, в то время как латеральная ПФК и париетальная кора проявляют сниженную активность (Craigmyle, 2013; Hasenkamp с соавт., 2012; Hözel с соавт., 2011; Posner с соавт., 2010; Tang с соавт., 2009, Tang и Posner, 2009). Как мы увидели ранее, ППК, как представляется, является частью «сети внутренней осведомленности» (Demertzi с соавт., 2013) и, вместе с островком, является важным компонентом интероцептивной предиктивной модели Seth (Seth с соавт., 2012).
Эти две области мозга, в которых прослеживаются структурные изменения у лиц, практикующих регулярную медитацию (Craigmyle, 2013; Lazar с соавт., 2005), также богаты НФЭ (Cauda с соавт., 2014), износ которых был связан с потерей эмоциональной осведомленности и самосознания у пациентов с фронтотемпоральной деменцией (Seeley с соавт., 2007a; Seeley с соавт., 2006; Sturm с соавт., 2006). В рамках предиктивной модели, активность ППК, как видится, коррелирует с вероятностью предугадывания ошибок (Brown и Braver, 2005), а также с контролем исследовательских поведений (Aston-Jones и Cohen, 2005). Вместе с МПФК, ППК играет значительную роль в оценке возможных сценариев будущего (Redderinkhof с соавт., 2004), что согласуется с гипотезой «проактивного мозга». Более того, ППК является важной частью модели ГРП.
5.2. Роль ЗПК и ПФК
Во время медитации с использованием фокального объекта, например, дыхания, наблюдается снижение активности в латеральной ПФК и париетальной коре (Hözel с соавт., 2011; Posner с соавт., 2010; Tang с соавт., 2009; Tang и Posner, 2009), что согласуется с гипотезой, согласно которой эти области мозга вовлечены в «сеть наружной осведомленности» (Dementzi с соавт., 2013). На основе анализа графов нервной обратной связи в реальном времени Garrison с соавт. показали, что состояния разума, описанные медитирующими как «сосредоточенное осознание» и «не требующее усилия действие» соответствует деактивации ЗПК, в то время как состояния разума, описанные как «отвлеченная осознанность» и «контроль» соответствуют активации ЗПК. ЗПК, которая является частью «сети внутренней осознанности» Demertzi, метаболически активна при нормальных состояниях сознания, но часто ее активность ослабляется в коме и вегетативном состоянии (Cauda с соавт., 2010; Cauda с соавт., 2009; Demertzi с соавт., 2013). Таким образом было предположено, что соактивация паттернов ЗПК может быть надежным маркером модуляции сознания (Amico с соавт., 2014).
Таким образом, эмпирические данные позволяют предположить, что практика медитации может вызывать как функциональные, так и структурные изменения в пределах нервных сетей, способствующих возникновению сознания и поддерживающих его в функциональном состоянии. Этот феномен чаще возникает у медитирующих регулярно и в течение долгого времени (Goleman, 1988; Shapiro, 2008) и может привести к в некотором роде «измененному восприятию пространства и времени» (Berkhovich-Ohana с соавт., 2013). Это чувство может быть связано с пониженной активностью в ЗПК (Brewer с соавт., 2013). Этот взгляд, вероятно, соотносится с состоянием разума, которое медитирующие регулярно и овладевшие в совершенстве техниками медитации, описывают как «разум, наблюдающий сам себя» (например, наблюдение за мыслями в отстраненной, неоценочной манере). Далай Лама наблюдает, что нечто схожее происходит, когда человек задумывается о прошлых опытах, хоть даже в этом случае нет временной синхронности между тем кто думает, и тем, о чем он думает (Dalai Lama с соавт., 1991).
5.3. Нерешенные вопросы и будущие направления
Важной проблемой, до сих пор нуждающейся в исследовании, является выяснение того, как долго должна продолжаться практика медитации, чтобы вызвать какие-либо значительные нейрофизиологические изменения, и того, сохраняются ли эти изменения после того, как практика прерывается. С этим связан вопрос о введении критерия, на основании которого можно точно разграничить субъектов по двум группам: «медитирующие» и «немедитирующие».
До сих пор научные исследования были сосредоточены главным образом на исследовании того, как медитация может влиять на нейрофизиологию у долгосрочных практиков-буддистов, но все еще необходимо изучить то, могут ли подобные изменения быть обнаружены у людей, только начинающих медитировать. Таким образом, необходимо запланировать долгие исследования для измерения влияния медитации с течением времени.
Научные исследования также должны быть направлены на выяснение того, как медитация может влиять на активность «сети покоя» (Froeliger с соавт., 2012), а также на другие мозговые сети, такие как СС, CEN, дорасальную и вентральную аттенционные системы. Взаимосвязь между способностью контролировать и поддерживать внимание и практикой медитации представляет особенный интерес, учитывая тот факт, что долгосрочные медитирующие, судя по всему, более рационально используют ресурс внимательности, чем немедитирующие. Более того, эта способность может замедлять когнитивные и эмоциональные процессы (например, размышление), которые, в свою очередь, могут вызывать или обострять стресс, беспокойство и депрессию (Brefczynsky-Lewis с соавт., 2007). Как результат, долгосрочные медитирующие, вероятно, отличаются психо-эмоциональной стабильностью и лучшими аттенционными навыками (Aftanas и Golosheykin, 2005). Такое мышление может приводить к изменениям в их стиле жизни, что также может положительно влиять на здоровье и личность, а также к изменениям в качестве сознательного опыта, в частности благодаря улучшению осведомленности касательно внутреннего состояния организма (Rubia, 2009). В этом случае можно ожидать того, что станет возможным наблюдать изменения как в дорсальной, так и в вентральной аттенционной системах практикующих медитацию людей. Последующие исследования должны, таким образом, обращать внимание на это, и в их ходе должно быть выяснено, находятся ли обе системы под одинаковым влиянием, либо влияние над одной из них превалирует над влиянием над другой.
Исследования касательно этой проблемы могут привести к интересным результатам. По сути, так как сознание и внимание тесно связаны, кажется правдоподобным то, что влияние медитации осознанности на сознание может в большой степени влиять на изменения в манере ориентирования и контроля внимания. Как было показано, интероцептивное влияние обязательно вовлечено в механизм, который, согласно предиктивной модели мозга, лежит в основе опыта сознательного присутствия (Seth с соавт., 2012). Более того, аттенционные процессы играют основополагающую роль в функциональной организации, описанной в теории ГРП.
Наконец, существует интригующее, но в то же время весьма спекулятивное предположение, что области мозга, вовлеченные в медитационную практику, могут образовывать отдельную широкую сеть у долгосрочных медитирующих. На самом деле, имеются доказательства, позволяющие предположить, что практика медитации осознанности связана с нейропластическими изменениями в передней поясной коре, островке Рейля, височно-теменном соединении и фронтолимбических областях (Hözel с соавт., 2011). Эти нейропластические механизмы могут, таким образом, усиливать некоторые пути и способствовать генерации самоподдреживающиего процесса. Эта «сеть медитации осознанности» может состоять из других меньших сетевых структур (вроде тех, что связаны с состоянием покоя, а также с дорсальной и вентральной аттенционной системами), способных к созданию более высокой организации мозга
6. Вывод
Медитация осознанности это метод тренировки разума, который практиковался в восточных странах более двух тысяч лет, и только недавно привлекший внимание нейробиологов. В частности, нейробиологические исследования медитации осознанности вызвали большой интерес в психотерапевтических контекстах и вдохновили на создание некоторых когнитивных подходов к снижению стресса и расстройств настроения (Tang с соавт., 2015). На самом деле, существуют убедительные доказательства того, что практика медитации может значительно повлиять на когнитивные и эмоциональные процессы с различными благоприятными эффектами на физическое и умственное здоровье (Lutz с соавт., 2007; Soler с соавт., 2014; Tang с соавт., 2015).
Многообещающая гипотеза этого обзора предполагает, что некоторые области мозга, вовлеченные в медитацию и сознание, могут перекрываться, хоть и частично. Такое перекрытие охватывает ППК, островок Рейля, ЗПК, некоторые участки префронтальной коры и таламус. В результате этого, практика медитации может каким-то образом влиять на некоторые свойства сознания. Другими словами, паттерны активности областей мозга, которые, как считаются, способствуют и поддерживают сознательные состояния, могут иметь типичные различия. Если брать это в учет, нейробиологические исследования медитации выглядят очень оправданными для лучшего понимания как потенциального влияния техник медитации на мозг, так и нервной основы субъективного опыта.
Более того, эти исследования очень важны, если тренировка разума, основанная на медитации, может быть развита в стандартную процедуру для терапевтического использования (Tang с соавт., 2015). Таким образом, настало время для интегративного подхода, характеризуемого более широкими теоретеческими рамками, в которых медитация может быть взята во внимание с нейрофизиологической, психологической и поведенческой точек зрения.
Благодарности
Авторы хотят выразить благодарность кафедре психологии Университета Турина и исследовательской группе GCS-fMRI клиники Koelliker за их поддержку и помощь с исследованием. Особая благодарность проф. Guiliano Geminiani и др. Sergio Duca, чьи советы и наставления всегда бесценны.
Перевод: Станислав Кирсанов
Оригинал статьи
Подписывайтесь на наш официальный канал в мессенджере Telegram для оперативного получения новых статей, публикуемых на портале "Аум Ньюс".
