Я не знаю есть Бог, или его нет. Мой разум в нем искренне сомневается, моя иррациональность так же искренне в него верит. Я честно не имею понятия, как в Бога поверить искусственно всей душой. Я хочу верить искренне, а не принудительно, поэтому продолжаю сомневаться. Чем искренней мои сомнения, тем искренней и вера, какой бы малой она от этих сомнений ни стала.
Вы ведь не думаете, что Бог настолько невротичен, чтобы наказывать за искренность?
Мы рождены не всеведущими, поэтому не можем не сомневаться, пока честны с собой. Пока я искренне сомневаюсь в своих взглядах и верованиях, у меня не возникает потребности их непримиримо доказывать и насаждать. Я не знаю, что будет после смерти. Надеяться попасть в рай за заслуги — это не праведность, а прагматичность. Возможно, эта сделка с предполагаемой высшей силой надежна, и тогда угождать небесной комиссии действительно выгодно: практикуешь добро — получаешь билет в рай. А возможно, сделка — фиктивная — и тогда корыстная вера не окупается.
Я не ознакомлен с реальными условиями этого духовного бартера, а легковерно полагаться на мутные наставления священнослужителей, тоже не получается, как бы чистосердечно мне этого ни хотелось. Поэтому я искренне сомневаюсь в необходимости заказного «добра». То есть сомневаюсь не из греховного безбожия, а потому, что не располагаю точной информацией. Поэтому я делаю добро искренне. Когда хочу. А не ради сомнительного бизнеса с небесами. Я искренне верю, что Бог, если он есть, — не злопамятный каратель, каким его рисуют проповедники, а всепонимающий и обучающий принцип творения.
Я искренне помогаю только тем и только так, как хочу. А помощь через «не хочу», сквозь зубы (ту самую сделку ради райских бонусов) считаю лживой и в своей жизни лишней. Я не против чужой лжи, но сам врать искренне не хочу.
Я искренне люблю только то, что по итогу мою душу радует и успокаивает. Я не могу любить страдания, если не вижу от них прока.
Я ни о чем не жалею, потому что каждый свой шаг совершаю искренне. Каждый совершаемый выбор воспринимаю хотя бы чуточку лучше всех отброшенных. Даже когда себя обманываю и допускаю просчеты, то делаю это, исходя из имеющегося опыта. Другим опытом не располагаю. Я никогда и ни в чем не мог и не могу иначе, потому что являюсь именно этим человеком, а не кем-то другим. Я искренне хочу мира и счастья всем во вселенной. И вообще, предпочел бы быть святым. Но я не знаю как. Искренне. Я понятия не имею, как захотеть пройти по пути святых. Искренне я могу проходить лишь свой путь.
Положа руку на сердце, я не могу заставить себя делать что-либо, если мне этого не хочется. Всегда выбираю из предложенного судьбой только то, чего хочется. Иначе никогда не получалось, как бы я ни упорствовал. Я не могу любить без причины каждого встречного, как бы ни пытался. Я искренне люблю только тех, кто мне нравится за что-то. Мое сердце не слушается приказов. Как бы ни напрягался, не могу искусственно выжимать из себя искреннюю любовь. Вынужденной искренности, вообще, не бывает. Остается — либо искренность подлинная, либо наигранная.
Нужна ли Богу демонстративная ханжеская маска веры и любви? А вам?
Я не знаю, как жить правильно, не знаю для чего «все», и зачем мы здесь. Хотя догадки есть. Остается: доверять этой реальности, помнить, что она может расплющить мое беспомощное в этом космосе существо в следующее мгновение, и вопреки этому, продолжать созидать, пока дозволяется…
Мы рождены не всеведущими, поэтому не можем не сомневаться, пока честны с собой. Пока я искренне сомневаюсь в своих взглядах и верованиях, у меня не возникает потребности их непримиримо доказывать и насаждать. Я не знаю, что будет после смерти. Надеяться попасть в рай за заслуги — это не праведность, а прагматичность. Возможно, эта сделка с предполагаемой высшей силой надежна, и тогда угождать небесной комиссии действительно выгодно: практикуешь добро — получаешь билет в рай. А возможно, сделка — фиктивная — и тогда корыстная вера не окупается.
Я не ознакомлен с реальными условиями этого духовного бартера, а легковерно полагаться на мутные наставления священнослужителей, тоже не получается, как бы чистосердечно мне этого ни хотелось. Поэтому я искренне сомневаюсь в необходимости заказного «добра». То есть сомневаюсь не из греховного безбожия, а потому, что не располагаю точной информацией. Поэтому я делаю добро искренне. Когда хочу. А не ради сомнительного бизнеса с небесами. Я искренне верю, что Бог, если он есть, — не злопамятный каратель, каким его рисуют проповедники, а всепонимающий и обучающий принцип творения.
Я искренне помогаю только тем и только так, как хочу. А помощь через «не хочу», сквозь зубы (ту самую сделку ради райских бонусов) считаю лживой и в своей жизни лишней. Я не против чужой лжи, но сам врать искренне не хочу.
Я искренне люблю только то, что по итогу мою душу радует и успокаивает. Я не могу любить страдания, если не вижу от них прока.
Я ни о чем не жалею, потому что каждый свой шаг совершаю искренне. Каждый совершаемый выбор воспринимаю хотя бы чуточку лучше всех отброшенных. Даже когда себя обманываю и допускаю просчеты, то делаю это, исходя из имеющегося опыта. Другим опытом не располагаю. Я никогда и ни в чем не мог и не могу иначе, потому что являюсь именно этим человеком, а не кем-то другим. Я искренне хочу мира и счастья всем во вселенной. И вообще, предпочел бы быть святым. Но я не знаю как. Искренне. Я понятия не имею, как захотеть пройти по пути святых. Искренне я могу проходить лишь свой путь.
Положа руку на сердце, я не могу заставить себя делать что-либо, если мне этого не хочется. Всегда выбираю из предложенного судьбой только то, чего хочется. Иначе никогда не получалось, как бы я ни упорствовал. Я не могу любить без причины каждого встречного, как бы ни пытался. Я искренне люблю только тех, кто мне нравится за что-то. Мое сердце не слушается приказов. Как бы ни напрягался, не могу искусственно выжимать из себя искреннюю любовь. Вынужденной искренности, вообще, не бывает. Остается — либо искренность подлинная, либо наигранная.
Нужна ли Богу демонстративная ханжеская маска веры и любви? А вам?
Я не знаю, как жить правильно, не знаю для чего «все», и зачем мы здесь. Хотя догадки есть. Остается: доверять этой реальности, помнить, что она может расплющить мое беспомощное в этом космосе существо в следующее мгновение, и вопреки этому, продолжать созидать, пока дозволяется…
Искренность — моя единственная реальная «религия» и опора. Это жизнь с чистым сердцем. Просто я не хочу врать ни себе, ни окружающим, как бы красиво ложь ни выглядела.
